Зло в имени твоем - Страница 25

— Вы хотите его завербовать? — поняла Марина.

— Разумеется. И предложить ему работать на нашу разведку.

— Я должна его завербовать?

— Ни в коем случае. Только этого не хватало. Он никогда не будет знать, кто ты. Это обязательное условие, иначе мы сорвем всю операцию. Ты будешь врачом или журналистом, смотря по тому, какую легенду тебе подберут.

— Я должна буду с ним работать? — поняла Марина.

— Ты должна будешь познакомиться с ним достаточно близко, — подтвердил генерал, — считай это своей дипломной практикой. По окончании которой я скажу, на что конкретно ты годишься.

— У моей практики будут определенные сроки?

— Мне всегда нравятся такие самоуверенные нахалки, как ты, — сказал Марков. — Будут, конечно. На всю операцию мы должны потратить не больше трех месяцев.

— Почему?

— По нашим сведениям, его скоро отзовут, — пояснил генерал, — его переводят на работу в отдел, координирующий действия Канады в НАТО. Не мне тебе говорить, как это для нас важно. И важно завербовать его именно здесь и сейчас. Это, если хочешь, просто наш долг. Он исключительно ценный потенциальный кандидат в разведчики. Как ты понимаешь, мы отбирали его достаточно долго. И следим за ним тоже достаточно давно. Знаем его привычки, особенности характера, круг его друзей. Все подготовлено, чтобы в игру включилась ты.

— Понимаю. — Она посмотрела на лежавшие перед ней фотографии. — У него хороший вкус, Виктор Георгиевич. Мне будет с ним нелегко.

— У меня тоже, — поняв, на что именно она намекает, сразу ответил генерал, — докажи, что и у меня хороший вкус. И последнее, что я тебе должен сказать. Надеюсь, ты понимаешь, что никаких личных симпатий и чувств в процессе работы возникнуть не должно. Это исключено абсолютно.

— Вы могли бы мне этого и не говорить, — немного обиделась она, — вы же сами сказали, что я не девочка.

Глава 2

В поезде была та идеальная чистота, которую можно встретить только в фирменных вагонах «Красной стрелы», курсирующей между Москвой и Ленинградом. В начале семидесятых эти поезда отличались какой-то особенной комфортностью и порядком. Проводник, находившийся у входа в вагон, приветливо кивнул молодому человеку, стоявшему на перроне.

— Это третий вагон? — спросил тот с легким акцентом.

Наверное, из Прибалтики, подумал проводник. Эстонец или литовец. Они часто ездят из Ленинграда. Латыши в отличие от них говорили по-русски гораздо увереннее.

— Да, заходите, — сказал проводник менее приветливо, чем остальным. Он не любил прибалтов.

Молодой человек вошел в вагон. Пройдя по коридору, нашел свое место и, положив чемоданчик наверх, отодвинул занавеску, чтобы посмотреть на перрон. Он сразу заметил красивую женщину, появившуюся на вокзале. Ее сопровождал какой-то пожилой человек лет шестидесяти. Шедший за ними носильщик нес сразу два тяжелых чемодана. Женщина о чем-то оживленно говорила с пожилым. Молодой человек невольно залюбовался женщиной. Ему нравились такие — уверенные, красивые, породистые молодые женщины. И он с удовольствием наблюдал за ней, любуясь ее внешним видом. Для себя он даже загадал желание, чтобы они вошли в его вагон. Так и получилось, вскоре голоса раздались в коридоре его вагона.

— Я же говорила, дядя, что все будет в порядке, — услышал он голос женщины, — ничего страшного не произойдет. Утром я уже буду в Москве.

— А я все равно буду волноваться, — продолжал пожилой.

Молодой человек усмехнулся. Очевидно, дядя не хотел отпускать свою красивую племянницу одну в Москву. И правильно не хотел, она слишком красива, чтобы доверять ей такое путешествие. Он не поверил в свою удачу, когда она вошла в купе. Вернее, стоя спиной к нему, она показала на его купе.

— Кажется, здесь мое место, — сказала она носильщику и только тогда повернулась.

В долю секунды он разглядел ее глаза. И улыбнулся.

— Кажется, вы мой сосед? — спросила она, и сразу в купе вошел ее дядя.

— Вы поедете в этом купе? — тревожно спросил он.

— Да, — попытался встать молодой человек.

— Очень хорошо, — очевидно, моральный облик молодого человека внушал некоторые надежды.

Следом попытались протиснуться носильщик и проводник.

— Кажется, я мешаю, — улыбнулся молодой человек, — может, мне лучше выйти?

— Вы иностранец? — удивленно спросил более догадливый дядя.

— Я из канадского посольства, — представился молодой человек, — Робер Фарвелл. — Он протянул визитную карточку.

Все, конечно, говорилось для молодой женщины, но визитная карточка должна была успокоить дядю и внушить почтение наглому проводнику. Карточка оказала свое действие — дядя благосклонно кивнул, словно намекая, что иностранцу можно доверить свою племянницу, а проводник услужливо засуетился, покрикивая на носильщика.

Мистер Фарвелл вышел в коридор, с трудом протискиваясь мимо кричавших и суетившихся людей. Он не мог не отметить легкой улыбки на лице женщины. Положительно, она нравилась ему все больше и больше.

Из купе слышалось кряхтенье носильщика, поднимавшего наверх чемоданы. Одновременно говорили все трое — носильщик, дядя и проводник. Только когда эта процедура была закончена, проводник поспешил к себе принести чай для дипломата, а дядя вышел в коридор, чтобы еще раз попросить за свою племянницу.

— Ее будут встречать в Москве, — сказал он канадскому дипломату, — я думаю, вы доедете спокойно.

— Конечно, — успокоил его дипломат.

— Не волнуйся, дядя Митя, — послышался из купе голос племянницы, — все будет хорошо.