Зло в имени твоем - Страница 40


К оглавлению

40

— Почему тогда у нас не пропускная система? — вырвалось у нее.

— Наш офицер, сидящий внизу, знает всех в лицо. Это намного надежнее разного рода бумажек. Нас не так много. И поэтому сидящий там подполковник Коробов знает всех в лицо.

— Какой подполковник? — не поняла Марина.

— Вы еще незнакомы, — улыбнулся Марков, — у нас вахтер — подполковник. В свободное от работы время он подполковник КГБ.

— Вы шутите?

— Ты еще не поняла, что у нас все серьезно? — спросил он. — Кстати, зайди потом к Зинину. Он тебе даст посмотреть пленку, которую ты хотела увидеть. Если, конечно, у тебя есть такое желание.

Кто-то вошел в комнату. Она не повернулась.

— Разрешите? — спросил слишком хорошо знакомый голос.

Она резко обернулась.

На пороге стоял тот самый «полковник милиции», который проводил со своими людьми допрос.

Она поморщилась.

— Познакомьтесь, — представил вошедшего генерал Марков, — это мой заместитель полковник Сергей Валентинович Чернов.

Эпизод III
Командировка

Глава 1

Все перемещения в подразделениях Первого главного управления КГБ, обычно называемого ПГУ и являвшегося самой крупной разведкой мира с наиболее многочисленной сетью осведомителей и агентов, раскинутой по всем континентам, как правило, скрывались даже от посвященных. О подробностях кадровых перемещений мог знать только сам председатель КГБ или один из его заместителей с согласия начальника ПГУ.

Но назначение самого начальника ПГУ было слишком большим событием, чтобы о нем не знали и разведчики. После того как в июне семьдесят второго года руководство советской разведки перебралось в специально построенный для КГБ комплекс зданий в Ясенево, к этому месту было приковано внимание десятков тысяч экспертов и разведчиков всего мира. Ясенево возводили финские строители, и официально им было объявлено, что они строят комплекс зданий для международного отдела ЦК КПСС. Все хранилось в строжайшем секрете. Летом семьдесят второго ПГУ переехало в новый комплекс.

К моменту переезда советскую разведку уже целый год возглавлял Федор Константинович Мортин, бывший заместитель легендарного руководителя ПГУ, стоявшего во главе разведки в течение пятнадцати лет (более, чем кто-либо другой), Александра Михайловича Сахаровского. Мортин был кадровым офицером разведки, успел отличиться в подготовке и проведении целого ряда операций, давал неплохую информацию по Чехословакии шестьдесят восьмого года, но это был человек не Андропова.

Председатель КГБ не скрывал своего прохладного отношения к офицеру, работавшему задолго до его появления в КГБ, и понимал, что на ключевой пост руководителя он просто обязан посадить своего человека. Позже Андропов в порядке расстановки кадров почти всегда руководствовался исключительно этим принципом. Зная, что его преемник на посту председателя КГБ Виталий Васильевич Федорчук был назначен в пику ему, для усиления позиций его конкурентов в Политбюро, он почти сразу после прихода к власти в ноябре восемьдесят второго отправил Федорчука министром внутренних дел СССР, формально на укрепление советской милиции, а фактически на заклание. И почти так же быстро назначил председателем КГБ своего протеже и союзника Виктора Михайловича Чебрикова.

История повторялась еще несколько раз. Именно Андропов вытянул в Политбюро с мест Гейдара Алиева и Михаила Горбачева. Значительно позже Горбачев признается в отношении Алиева, что тот был человеком Андропова и нужен был новому Генсеку для усиления его позиций в Политбюро. Таким же человеком Андропова был сам Горбачев.

В семьдесят четвертом, уже чувствуя себя достаточно уверенно после триумфальных визитов Леонида Брежнева в США и Ричарда Никсона в СССР, Юрий Андропов рискнул сместить руководителя советской разведки и назначить на его место абсолютно верного ему Владимира Крючкова, на протяжении многих лет бывшего фактически тенью Юрия Андропова.

Конечно, отставка Мортина сопровождалась целым рядом условностей. Он был назначен на очень высокий пост начальника Главного управления научно-промышленного сотрудничества в Государственном комитете СССР по науке и технике. И если для любого генерала из ПГУ это назначение было бы несомненным повышением, то для руководителя советской разведки это был крах. Пятидесятишестилетний Мортин это отлично сознавал. Но, будучи профессионалом, не решился пойти на конфронтацию с уже набирающим силу председателем КГБ и благоразумно предпочел перейти на новое место работы.

Почти сразу руководителем ПГУ стал Владимир Крючков — сухой, желчный аскет, абсолютно преданный Андропову человек, служака и педант. Позже за его участие в ГКЧП пресса сделает из Крючкова монстра, чудовище, стоявшее во главе антиправительственного заговора. Его даже попытаются обвинить в «измене Родине». Это будет насмешкой над всей жизнью Владимира Крючкова, так яростно и неистово отстаивавшего интересы своей страны повсюду в мире. Даже в страшном сне Крючков не мог увидеть, что ему могут инкриминировать подобное преступление. Но скоро все поймут, что Крючков явно не подходит на уготованную ему роль руководителя заговора. И тогда журналисты начнут лепить из него посмешище. Станут говорить о его недальновидности и наивности, о его просчетах и заблуждениях.

На самом деле этот человек, стоявший четырнадцать лет во главе разведки, сделал для своей страны больше, чем тысячи писавших о нем журналистов. Работавший сутки напролет, не знавший, что такое отдых, отдавший всю свою жизнь службе, Крючков был настоящим «трудоголиком» в прямом смысле этого слова и не мыслил свою жизнь без этого вечного напряжения. И, став во главе руководства ПГУ, он сразу и надолго сделался объектом для изучения в Вашингтоне и Париже, Пекине и Бонне, Тель-Авиве и Лондоне.

40