Зло в имени твоем - Страница 52

Синьора Спадони не вышла к обеду, предпочла заказать его в купе. А вот ее помощник и секретарь, наоборот, отправились пообедать и, разумеется, столкнулись с Гвидо Алтьери, уже получившим известие о смерти своего помощника и успевшим выпить несколько рюмок коньяка.

— Аугуста, — закричал Гвидо, — идите сюда.

Марина, кивнув своему напарнику, прошла к столику Алтьери. Тот сидел не один. Рядом приходил в себя уже основательно нагрузившийся шотландец в традиционной накидке, столь гармонирующей с его цветом лица.

— Эндрю, подвинься, — приказал Гвидо. — Это мой попутчик. Он едет в соседнем купе, — сказал он, показывая на шотландца, — не обращайте на него внимания. Садитесь, пожалуйста. А почему нет синьоры Спадони?

— Она плохо себя чувствует, — коротко ответила Марина.

— Ваш друг, видимо, не говорит по-испански, — сказал Гвидо.

— Он понимает, но плохо говорит, — ответила Марина, — синьора Спадони общается с ним на английском языке.

— Ваша синьора бесподобна. Она очаровала всех на корабле. Как и вы меня, Аугуста, — добавил он, глядя в глаза молодой женщине.

Она выдержала его взгляд.

— Я сразу заметил вас, еще на причале, — продолжал Гвидо, — не заметить такую красивую женщину невозможно.

Она невозмутимо слушала эти признания мерзавца, ничем не выдавая своего истинного отношения.

— Надеюсь, мы сможем с вами увидеться в Солсбери, — сказал воркующим тоном Гвидо, — вы не откажете в такой любезности, синьора Аугуста, как отобедать со мной?

Она улыбнулась, словно поощряя его на дальнейшие дерзания. Женскую науку обольщения ей не нужно было изучать в теории. Она постигала ее на генном уровне, как и любая женщина, впитывая науку обольщения от гетер Древней Греции и куртизанок имперского Рима. И ее улыбка обещала так много Гвидо, что он невольно подпрыгнул, толкнув в бок уже задремавшего шотландца.

В Йоханнесбург они прибыли поздно ночью. Такси отвезли уставших и сонных пассажиров в отель. Для синьоры Спадони были традиционно зарезервированы апартаменты. Два одноместных номера приготовили для мистера Рэнда и миссис Перри. Ночь они провели в гостинице, а уже рано утром прибыл представитель частной компании, которая подготовила зафрахтованный самолет для синьоры Спадони. На осмотр города ушло всего два часа. После быстрого ленча они отправились в аэропорт, куда уже был отправлен их багаж.

Запыхавшийся Гвидо объявился за десять минут до вылета самолета. У него появился новый чемодан, которого раньше не было. После длительных извинений выяснилось, что синьор Алтьери перепутал время, решив, что они вылетят часом позже. Вещи были погружены в багажное отделение, пассажиры пристегнулись ремнями, диспетчер дал «добро», и маленький самолетик взлетел над городом, освещенным яркими лучами солнца. До Солсбери было около трех часов лета, и почти всю дорогу они могли наслаждаться изумительным видом раскинувшихся внизу водопадов и огромных пустынных массивов восточной части Калахари. А когда пролетали над Лимпопо, Марина невольно улыбнулась, вспомнив знакомые с детства стихи. Видимо, эти же стихи вспомнил и Аврутин, так как, показав вниз, именно он первым произнес:

— Лимпопо.

Стихи Корнея Чуковского сразу вспомнились обоим, и они заулыбались друг другу, показывая вниз, на могучую реку, разделившую два государства. Ни пилоты, ни задремавший Гвидо Алтьери, ни даже Милена Минич не могли понять, чему радуются эти двое молодых людей. Для этого нужно было родиться в России и вырасти на стихах Корнея Чуковского, чтобы знакомое с детского сада слово «Лимпопо» было заветным паролем в детство. И, глядя вниз, на эту ленивую реку, впадающую в Индийский океан, Марина испытывала странное ощущение смеси восторга и удивления, восхищения и забытого с детства ощущения счастья от самого названия реки.

Дальше пошли горные массивы, и было уже не так интересно. К тому же кое-где самолет попадал в низкую облачность. Они обогнули высочайшую вершину Южной Родезии — Иньянгани — с запада и наконец сели в Солсбери. Было около пяти часов вечера.

— Вот, синьоры, — торжественно объявил Гвидо Алтьери, — кажется, мы с вами прилетели в Южную Родезию.

— Больше никогда не полечу таким самолетом, — заявила Милена, — гораздо удобнее было прилететь из Лондона прямо в Солсбери.

— Но тогда, синьора, мы были бы лишены вашего общества на корабле. И я никогда бы не попал вовремя в Солсбери, — заявил, улыбаясь, Гвидо.

«Теперь начинается самое главное», — подумала Марина, выходя из самолета.

Глава 7

Солсбери — столица государства Южной Родезии и крупнейший город страны — был основан в конце девятнадцатого века, когда премьером Великобритании и лидером Консервативной партии стал Роберт Артур Солсбери, чьим именем был назван город. Насчитывающий к описываемому периоду около полумиллиона жителей, он на три четверти состоял из африканского населения, не имеющего никаких прав, и белого меньшинства, обладающего всеми правами. Прибывшие гости отправились в старый отель королевы Виктории, построенный еще в начале двадцатых годов и полностью отреставрированный пять лет назад.

Отель был расположен в самом центре города и представлял собой типичный образец «колониальной» архитектуры, столь модной в начале двадцатых годов в этой части света. Пока они размещались и обустраивались после утомительного перелета, минуло несколько часов, и на ужин все трое вышли уже в строгих вечерних платьях.

Солсбери этого периода являл собой удивительное зрелище города, находившегося на краю обетованной вселенной. После того как в Португалии рухнул салазаровский режим и соседние африканские государства стали обретать необходимую степень свободы для дальнейшего развития, из Мозамбика и Анголы в Южную Родезию потянулись тысячи белых поселенцев, не желавших оставаться в независимых черных государствах.