Зло в имени твоем - Страница 17


К оглавлению

17

Пожилой врач, одетый в темно-коричневый костюм в полоску, встал, несколько смущенно откашлялся, словно собирался начать свою традиционную лекцию, посмотрел на людей, сидевших рядом, затем на молодых женщин, сидевших напротив, собрал листки бумаги, лежавшие перед ним, и начал говорить:

— Как вам известно, у каждой из вас есть так называемый коэффициент интеллекта по шкале Роундерса, который мы высчитываем по своему специальному графику. Но есть еще и показатели психологической устойчивости индивида, его дальнейшей совместимости, его возможности адаптации к трудным условиям существования на нелегальной работе за рубежом. Как вы понимаете, ошибаться мы просто не имеем права. По критериям коммуникабельности, устойчивости, интеллекта мы проверяем таким же образом только командиров подводных атомных лодок и космонавтов. Но с ними все ясно, они люди военные и находятся на конкретных объектах. В случае чего всегда можно вернуть космический корабль или ракету на исходные позиции, в крайнем случае попросить заместителя капитана взять командование на себя, отстранив оказавшегося опасным капитана корабля.

В реальной жизни самая сложная подготовка у будущих нелегалов. Здесь второго шанса просто не бывает. И никаких заместителей тоже нет. И даже страховочной красной кнопки, которой можно отменить всю программу идиота, случайно попавшего на корабль. У нас нет такой кнопки, и мы обязаны гарантировать стопроцентное попадание во всех случаях.

Он любил говорить интересно и долго. Но сейчас, Марина почувствовала, он специально тянет время, так подробно рассказывая об их суровом отборе. Ему нужно сообщить им нечто неприятное, поняла вдруг Чернышева, и он просто успокаивает курсанток своим длинным вступлением.

— Мы учитывали при этом и специфические показатели, о которых многие из вас даже не подозревают. И пришли к однозначным выводам. — Он сделал паузу, снова посмотрел на сидевших рядом с ним людей и сказал: — В основном вы все обладаете высоким интеллектом и устойчивой психикой. Все достаточно коммуникабельны. Просто некоторых можно будет использовать в дальнейшем за рубежом или для работы в нашем управлении, а с другими… — он снова сделал мучительную качаловскую паузу, — мы вынуждены будем расстаться. Конечно, обретенный вами во время учебы опыт не должен пропадать, и вам будут предложены очень интересные, перспективные работы в научно-исследовательских институтах и на оборонных предприятиях.

Марина переглянулась с Леной. Та облизнула губы: кажется, Лена считала, что первым кандидатом на вылет будет именно она.

Лев Григорьевич, закончив говорить, достал носовой платок, осторожно вытер лоб и добавил последний абзац:

— Мы старались исходить из строго научных критериев нашего отбора. Думаю, каждая из вас и без того знает сама, насколько качественно и толково она подготовлена к своей дальнейшей нелегкой работе.

Закончив, он снова оглянулся на всех, почему-то пожал плечами и сел. Аркадия Самойловна посмотрела на Зотова. Тот, поняв, что придется говорить второй раз, поднялся. Достал какой-то листок бумаги.

— Наши психологи решили, — сказал он напряженным голосом, — что три сотрудника вашей группы годятся для дальнейшей работы. Остальные двое… — он все-таки чуть замялся, — будут откомандированы в распоряжение резерва. Вопросы есть?

Все пятеро ошеломленно молчали. Они понимали, что такое должно было когда-нибудь случиться. Но не думали, что это произойдет именно так. Лена все время смотрела на Марину, словно искала у нее поддержку. Она почему-то не сомневалась в том, кто именно будет в числе откомандированных. Марина, напротив, была абсолютно уверена в своем попадании в тройку остающихся.

Зотов посмотрел на сидевших перед ним пятерых молодых женщин. Красивых молодых женщин — некрасивые не прошли бы отбор еще на первом этапе. И стал называть фамилии.

— Остаются, — сказал он напряженным голосом, — Азизова…

Гюльнара чуть улыбнулась, не выдавая своей радости. Она была слишком восточная женщина. И продолжала спокойно сидеть.

Марина восприняла первую фамилию спокойно, за долгие годы учебы она привыкла к тому обстоятельству, что ее фамилия всегда идет в самом конце любого списка. Лена снова тревожно посмотрела на нее. Как она волнуется, подумала Марина. — …Иволгина, — назвал вторую фамилию полковник Зотов, и Лена, не скрывая своего восторга, чуть не закричала от счастья. Она обернулась к Марине.

— Мы остаемся, — прошептала она, не в силах более скрывать свои чувства.

Марина почувствовала радость за подругу. Она спокойно ждала третью фамилию, не сомневаясь в результатах этого конкурса. Сейчас Зотов назовет ее. — …и, — действительно сказал Зотов, поднимая голову, — …Людмила Старцева.

Мила даже не обрадовалась. Она только коротко кивнула головой. Марине показалось, что она ослышалась. Лена испуганно оглянулась на нее. И Зотов закончил свое выступление:

— В распоряжение резерва переводятся Чернышева и Яковлева. — Полковник сел.

И только теперь вдруг Марина поняла, кто именно не прошел испытания. Кто вхолостую потратил эти три года. Кто не сумел закрепиться в их группе. Поняла, и дикая несправедливость случившегося ударила ей в голову. Лена растерянно смотрела на нее. Мила взглянула с каким-то злорадством, как всегда радуются поражению столичных жителей провинциалы, сумевшие закрепиться в городе. Во взгляде Азизовой было недоумение.

— Чернышева и Яковлева, — сразу поднялась Аркадия Самойловна, — идемте со мной.

17